Спасительный переезд: как уехавшие из России лев Симба и леопард Ева освоились в Танзании
Корреспондент National Geographic отправилась в Танзанию, чтобы посмотреть, как чувствуют себя спасенные в России от рук живодеров дикие кошки.
Автобус ползет по узкой и ухабистой дороге в непроглядном тропическом лесу Танзании. Справа — каменистая стена, слева — обрыв, заросший деревьями. Дна не видно. Пассажиры подпрыгивают на кочках, нервно посмеиваются и стараются не смотреть вниз.
Разъехаться на такой дороге невозможно, но, к счастью, встречных машин нет, и скоро мы доезжаем до ворот центра реабилитации животных Kilimanjaro Animal Crew, прямо у подножия знаменитого вулкана. Здесь нашли приют спасенные в России крупные кошки, которые успели стать настоящими знаменитостями: лев Симба и леопард Ева.
Нас встречает представитель центра реабилитации Александр Андрейчук — простой парень из Екатеринбурга, который работал в IT, а затем заинтересовался путешествиями по Африке.
«Я не стремился сбежать из России, у меня и там была хорошая жизнь. Просто было интересно попробовать новое, и оно затянуло. Вот уже девять лет я здесь живу», — рассказывает Александр.
За это время Александр построил в Танзании крупный туристический бизнес. Его компания Altezza Travel возит туристов по самым интересным местам страны, организует сафари и восхождения на пики Килиманджаро. В своих путешествиях (и буднях тоже) Александр часто сталкивается с животными, пострадавшими от рук человека. В поисках помощи для них он и узнал о центре реабилитации Kilimanjaro Animal Crew, который удачно расположен буквально в 15 минутах езды от дома.
«Я начинал с того, что приносил в центр раненых животных вместе с деньгами на их лечение. Обычно люди ограничиваются тем, что приносят зверей и забывают, что выхаживать и содержать их очень дорого. Постепенно помощь реабилитационному центру так меня увлекла, что я начал вкладываться в его развитие и сейчас строю им клинику».
В реабилитационном центре временный или постоянный приют нашли больше 200 животных. Сколько их всего, никто не считает — поток слишком большой.
Центр расположен на месте бывшей кофейной плантации, здесь много зелени: крупные деревья с обширной тенью и мелкие колючие кустарники дают приют в том числе и диким обитателям, которые жили тут еще до основания центра. Мы идем между вольеров, клеток и загонов, а над нами с ветки на ветку прыгают дикие обезьяны верветки и голубые мартышки, вокруг поют темнолицые бюльбюли, а в небе кружит белоснежный канюк-авгур.
Вольер Симбы в центре реабилитации животных Kilimanjaro Animal Crew. Слева домик для охраны, правее Симба Хаус. В вольере виден пруд и платформа для лазания.
Фото: Александр Дорофеев
Вольер Симбы в центре реабилитации животных Kilimanjaro Animal Crew
Пока мы осматриваемся, к нам присоединяется Ласло Паиж, пожилой улыбчивый человек в больших очках. Ласло и его супруга Элизабет Штегмайер перебрались в Танзанию больше 10 лет назад. До этого у них была ветеринарная клиника в Германии, а в Африку они ездили отдыхать. А однажды так и не вернулись: пара немецких ветеринаров окончательно перебралась к подножию Килиманджаро. В 2013 году, несмотря на многочисленные трудности, связанные с местным правительством и населением, супруги основали Kilimanjaro Animal Crew.
Ласло с Александром рассказывают нам истории обитателей реабилитационного центра. Многие животные так искалечены, что никогда больше не смогут жить в дикой природе, и центр стал им постоянным домом.
Прямо во дворе, между домиками, словно куры, ходят два марабу. Их сломанные крылья безвольно висят, у одного отсутствует половинка надклювья. Местные жители ловят марабу на свалках — и просто кидают в них камнями для развлечения. На краешке тазика с водой сидит сердитый пеликан со сломанным крылом — его нашел и подкармливал местный рыбак. В соседнем вольере на верхушке дерева притаился гребенчатый орел, который никогда больше не сможет летать, — жертва ЛЭП с сильными ожогами.
Из-под куста недоверчиво глядит самка сервала. 13 лет назад ее сбила машина, травмированную лапу пришлось ампутировать. Эта дикая кошка стала первым постоянным жителем центра.
Артем Устюжанин
Сервал Каира, долгожитель реабилитационного центра
Но больше всего меня поразила история двухсотлетней сейшельской гигантской черепахи по кличке Том, которую завезли в Танзанию еще колонисты. Позже она поселилась у местных жителей.
«До нас дошли слухи, что у кого-то во дворе живет огромная черепаха, и на ней катаются дети. Ну и мы забрали его себе — это оказался самец. Хотели найти ему самку, ведь это редкий вид, находящийся под угрозой исчезновения. Но самка нужна крупная, старше 100 лет, чтобы выдержать его вес, а в Танзании таких просто нет», — рассказывает Александр.
Александр Дорофеев
Самец гигантской сейшельской черепахи Том
Таких историй здесь множество, и у всех есть общая черта — животные оказались здесь из-за жестокости или безответственности человека. Симба и Ева, которых вырвал из рук живодеров челябинский Айболит Карен Даллакян, и которых всем миром с множеством приключений перевозили в Танзанию, оказались здесь среди собратьев по несчастью. И, хоть они и вынуждены всю жизнь прожить в неволе, условия для них здесь создали по-настоящему королевские. Хотя это тоже скорее произошло не благодаря, а вопреки.
Леопард Ева не любит чужаков
Фото: Александр Дорофеев
А вот Симба – игривый добряк
Фото: Артем Устюжанин
Когда поступил запрос на содержание льва и леопарда в реабилитационном центре, правительство Танзании заявило об условии: должны быть подготовлены специальные вольеры для крупных опасных кошек. И тут оказалось, что никто не знает, как именно строить такие вольеры. Kilimanjaro Animal Crew занимается в основном реабилитацией слонов, зебр, страусов и обезьян, а самые крупные кошки здесь — дружелюбный косоглазый гепард и трехногий сервал, которые живут в самодельном загоне из рабицы.
«Я нашел инструкции для леопардов от европейской ассоциации зоопарков и аквариумов EAZA, закрылся в комнате на неделю и вышел оттуда уже с готовым проектом. Европейские стандарты я адаптировал под наши нужды и ко всем размерам заложил хороший запас. Забор возвышается на 6,5 метров и еще на 1,8 метров уходит под землю — чтобы точно нельзя было сделать подкоп. По периметру с внутренней стороны протянуто несколько слоев проволоки с электрическим током. Между собой мы эти сооружения называли "вольерами для рапторов", потому что все это напоминало "Парк Юрского периода"».
Получились самые большие, современные и безопасные вольеры во всем реабилитационном центре. Хотя большую часть расходов взяла на себя Русская медная компания (РМК), Александру пришлось и самому вложиться. А заодно понадобилось регулярно общаться не только с рабочими на стройке, но и с танзанийскими спецслужбами: те никак не могли понять, зачем везти русских кошек в Танзанию и кому от этого выгода.
Территория реабилитационного центра настолько велика, что на пути к вольерам Симбы и Евы мы снова грузимся в автобус. Деревья отступают, и мы выезжаем на равнину, которую от края до края пересекает высоченный забор, а за ним над лесом выходит из облаков заснеженный Кибо — самый высокий из трех вулканов Килиманджаро.
Вольер Симбы огромен — его площадь 6000 м², это размер профессионального футбольного поля. И все это — практически саванна с густой травой и несколькими старыми деревьями, дающими хорошую тень.
Кроме отличного вида на горную вершину здесь есть все, о чем только может мечтать царь зверей: платформа для лазания, питьевой пруд и всякие игрушки. Александр даже спроектировал особую нишу с песком — в специализированной литературе описано, что львы любят принимать песочные ванны. Правда, до этого уточнения все принимали «песочницу» за большой кошачий лоток.
Фото: Александр Дорофеев
Фото: Александр Дорофеев
Вокруг вольеров бегает и летает множество животных – все как в дикой природе. При этом забавно, что многие из них — мигранты из России, мест, где родились Симба и Ева: из кустов поют наши соловьи, по веткам прыгают серые мухоловки, а над головой летают деревенские ласточки. Здесь они зимуют каждый год.
Сам лев пока находится во внутреннем помещении — большом доме, который так и прозвали, «Симба-хаус». Внутри помещаются две клетки, которые открываются в вольер, а также вся техника, водоснабжение и прочее оборудование, необходимое для обслуживания территории. Есть и большой зал для посетителей, на стенах — рисунки детей, на зарешеченном окошке в клетку Симбы — иконка, словно в церкви. Здесь лев может ночевать, укрываться от непогоды и принимать лекарства.
Симба перед выпуском из внутреннего помещения в свой новый дом – просторный вольер
Фото: Артем Устюжанин
Симба перед выпуском из внутреннего помещения в свой новый дом – просторный вольер
Фото: Александр Дорофеев
Лев взбудоражен количеством посетителей — впереди торжественный выпуск, операторы ищут удобные места для съемок и занимают позицию даже на крыше прохода в вольере, по которому пойдет хищник.
Сегодня здесь собрались все герои этой невероятной истории: спаситель животных Карен Даллакян, «мама» Симбы Юлия Агаева (благодаря ей удалось вывезти львенка из Дагестана и затеять весь переезд крупных кошек), директор по информационной открытости РМК Анжелика Бриль, приглашенный специалист по взаимодействию человека и дикой природы в Африке Карел Ферхоф.
Здесь же – больше десятка сотрудников и волонтеров реабилитационного центра — улыбчивых местных молодых девушек и парней в фирменных зеленых формах. У каждого из них – своя история, как вопреки местному равнодушному к природе менталитету они стали защищать животных.
Сотрудница центра реабилитации Анетт во время кормления осиротевших зебрят
Фото: Александр Дорофеев
Махмуд и страусята, которых спасли от участи стать обедом китайских рабочих.
Фото: Александр Дорофеев
Денни и купание слонят. Дикие слонята иногда отбиваются от стада или застревают в глиняных лужах, которые раскапывают взрослые слоны. Центр реабилитации спасает малышей, растит их и готовит к выпуску в дикую природу.
Фото: Александр Дорофеев
И вот настал торжественный момент: дверь открывается, и Симба выходит наружу.
Он ступает осторожно и неуверенно: уже успел познакомиться с проволочным электропастухом, и теперь ему страшновато далеко уходить от привычного дома. Из-за внутреннего забора Симбу зовет Карен, лев радостно бежит к нему и трется о решетку, словно домашний кот. Карен чешет жесткую гриву и разговаривает со своим подопечным спокойным ласковым голосом, а хищник ложится за землю и затихает. Симба безошибочно узнает голоса людей, подаривших ему второе рождение — Карена и Юлии.
Первые шаги Симбы на свободе
Первые шаги Симбы на свободе
Фото: Александр Дорофеев
Симба и Карен Даллакян
Фото: Артем Устюжанин
Пока Симба разгуливает по африканской земле, Еве везет немного меньше: правительство Танзании еще не разрешает выпустить ее из внутреннего помещения. В отличие от Симбы, ласкового льва-калеки с кое-как сросшимися переломанными лапами, Ева агрессивна к людям, полностью здорова и, как и полагается леопарду, отлично лазает по деревьям.
Хотя вольер Евы оснащен еще более жесткой системой безопасности — стены выше, с дополнительным наклонным модулем, а электропастух проведен не только понизу, но и поверху – танзанийцы испытывают перед ней почти мистический страх. Почему-то они верят, что к Еве может забраться некий местный леопард, хотя никаких леопардов в этих густонаселенных окрестностях давным-давно не замечали.
Артем Устюжанин
А вольер у Евы потрясающий, хоть и поменьше того, что у Симбы — «всего» 2500 м². Если льву важно пространство, чтобы бегать, то леопарду нужны хорошие деревья, чтобы лазать.
«Когда мы искали подходящее место для вольера, я дал ребятам инструкцию найти мне толстое дерево с горизонтальными ветками. Леопарды в природе выбирают такие деревья, чтобы затаскивать на них добычу и отдыхать. И вот, мне в Челябинск присылали фотографии участков с разными деревьями, пока я не выбрал нужное».
Дерево выбрали отличное — огромное, раскидистое, с толстенными ветками — и построили вольер вокруг него. А вокруг соседнего соорудили целую платформу для лазания с площадкой и балками под разным углом. Но насладиться всем этим богатством Еве до сих пор не удалось.
Недавно власти выдвинули новое требование: вольер сверху тоже должен быть затянут сеткой. Однако бюджета на это нет, поэтому реабилитационный центр пока построил маленький закрытый вольер 16 м². Туда недавно выпустили Еву, и теперь она тоже греется на африканском солнце.
Утешает то, что даже внутреннее помещение в Ева-хаусе больше той клетушки, в которой леопарду приходилось ютиться в Челябинске. Внутри тоже есть платформа для лазания и несколько игрушек.
Посетителей Ева не любит, забивается в угол, рычит и скалится. Карен специально не приручал ее, чтобы она не доверяла людям и не угодила в цирк или зверинец — а ведь были желающие купить леопарденка именно для этого. Заходить в клетку к Еве, чтобы покормить или убраться может только Карен и его сын Давид — а теперь и еще одна невероятная девушка, которую Карен готовит в свои преемницы.
Артем Устюжанин
Юлия Агаева и волонтер Мира Харикумар с увесистой связкой ключей от домиков и вольеров
Мира Харикумар сильно выделяется среди волонтеров — миниатюрная хрупкая девушка-индианка с огромными глазами и длинными волосами. Она — единственная, у кого есть высшее образование, и не какое-нибудь, а в сфере менеджмента дикой природы The College of African Wildlife Management, MWEKA.
Ее основная задача в центре — адаптация детенышей бабуинов, фактически она заменяет им мать. Но после знакомства с Кареном и его кошками Мира влюбилась в Симбу и Еву. Львы и леопарды чрезвычайно трудны в содержании и опасны, ведь это сверххищники, и не каждому человеку уход за ними под силу. Карен сперва сомневался, что маленькая девушка справится с ними.
«Но однажды я увидел, как Симба через решетку игриво прикусил Мире руку, сильно прикусил. Почти любой бы тут запаниковал и начать дергаться. А Мира продолжила спокойно разговаривать со львом, дождалась, пока он ослабит хватку и спокойно вынула руку из пасти. В этот момент я понял, что в ответственной ситуации Мира не станет паниковать, и ей можно доверить уход за хищниками».
Мира не только ответственный и спокойный человек, но и настоящий фанат своего дела. Она сознательно решила связать жизнь с охраной дикой природы, получила профильное образование и мечтает двигаться дальше. Перед остальными волонтерами у нее есть еще одно неоспоримое преимущество — отличный уровень английского. Когда Карен уедет домой, ответственность за Симбу и Еву почти полностью ляжет на нее, но Мира только рада этому.
Александр Дорофеев
Мира наводит порядок во внутреннем помещении Симбы, пока лев гуляет в вольере
«Я провожу так много времени со своими животными, что мой парень-немец ревнует и жалуется, ведь ему достается меньше внимания. Но, конечно же, он меня понимает и принимает мое увлечение».
Здесь хотелось бы написать «и жили они долго и счастливо», но, к сожалению, история еще не окончена. РМК, главный текущий спонсор проекта, оплатила строительство двух вольеров, благоустройство территории для животных и спецборт для транспортировки Симбы и Евы в Танзанию. Также РМК оплатила содержание льва и леопарда в Танзании на один год. На какие средства содержать Симбу и Еву по истечении этого срока, пока непонятно — а стоит это 45 000 долларов в год.
Фото: Артем Устюжанин
Фото: Вероника Самоцкая
Сейчас команда проекта собирается подавать на гранты, но и здесь могут возникнуть сложности. Дело в том, что содержание двух невыпускных кошек с точки зрения охраны природы не несет никакой ценности.
Симба и Ева — жертвы неконтролируемого разведения в неволе, и не имеют отношения к диким африканским хищникам. По документам Ева не африканский леопард, а гибрид переднеазиатского и дальневосточного подвидов.
Происхождение Симбы пока неизвестно — может оказаться, что он тоже потомок не африканского, а азиатского подвида льва. Это еще предстоит выяснить. В любом случае, условия для диких кошек в Танзании гораздо лучше тех, что могли им обеспечить в России.
Александр Дорофеев
У Симбы и Евы важная миссия — они амбассадоры, которые призваны привлечь внимание к проблемам браконьерства, нелегального разведения, эксплуатации и торговли дикими животными.
Напомним, что Симбу впервые обнаружили в качестве живого реквизита у уличного фотографа. Таких фотографов, предлагающих сделать «милое фото» со львенком, совенком, змеей, обезьянкой и другими животными до сих пор очень много, особенно в курортных городах России. Пройдите по набережной какой-нибудь Анапы, и вы легко насчитаете с десяток. Даже на улицах Москвы до сих пор процветает жестокий бизнес фотографий с совами, зачастую браконьерского происхождения. Власти закрывают на это глаза, а полиция не реагирует.
Фонд Карена Даллакяна «Спаси Меня» и фонд Юлии Агаевой «Друзья Моего Сердца» вместе с другими активистами без устали борются за права диких животных. А мы надеемся, что освещение масштабного проекта по спасению двух крупных кошек в России и создание им достойных условий в Танзании должны обратить внимание властей на проблемы нелегального трафика диких животных – и помочь найти финансирование на дальнейшее содержание наших героев.
Симба и Ева — одни из немногих, кого удалось спасти. Быть может, теперь удастся выручить кого-то еще?
За новостями из жизни Симбы и Евы можно следить в инстаграмах @karendallakyan и @friends.of.my.heart
